В цикле статей «Коммерсантъ UK» рассказывает истории эмигрантов, попавших в Великобританию самыми разными способами. Наша сегодняшняя героиня приехала в Англию, чтобы получить магистерскую степень, и, хоть и не планировала изначально, решила остаться и даже переманила сюда своих сестер.
Рассказывает Ирина Кубяк, 35 лет, предприниматель, воспитывает троих детей, переехала в Великобританию из Москвы в 2009 году по студенческой визе:
— Я родилась в Санкт-Петербурге, потом мы жили в Казахстане на Байконуре, потом в Донецке, потом в Петербурге, потом в Волжском, затем снова в Петербурге и в конце концов переехали в Москву. Моя жизнь до Англии была студенческой. В столице я жила шесть лет, окончила школу, поступила в университет и сразу же начала работать, буквально на первом курсе. Вся моя жизнь состояла из работы, учебы и танцев. Уже на четвертом курсе я не только училась фул-тайм, но и работала на полную ставку в банке с экспатами, была специалистом по выплатам и компенсациям (compensation and benefits specialist). Возможно, именно поэтому я в какой-то момент выгорела и решила что-то поменять. К тому же в России тогда был кризис, и мы с семьей решили, что в такой ситуации надо продолжать учиться, лучше всего за границей.
Я оканчивала бакалавриат в Плехановской академии и подумала: «А не поехать ли мне учиться в Англию?» — как раз тогда появилась финансовая возможность. Я пошла в агентство в Москве и спросила: «Можно мне уехать в универ?» Но был уже июнь, и все заявки на магистратуру были закрыты. Тогда я пошла на Pre-Masters program — это специальная программа (обычно на базе языковых школ), которая помогает иностранным студентам перестроиться на британскую систему образования. Я подала заявление, меня приняли в Борнмут, я собралась за два месяца и уехала.
Британию я выбрала потому, что эта страна известна качеством образования. Тогда я училась на HR-менеджера, и в Англии была международная сертификация CIPD, а в Европе ее не делали. Плюс язык: я только учила немецкий, он на тот момент был не очень, так что выбор был, по сути, между Англией и Америкой. Англия ближе, и образование там лучше.
На курсах Pre-Masters было много русскоговорящих людей, и у меня не было полной ассимиляции, я много чего не могла понять культурно, даже какие-то бытовые вещи: мне казалось, что у нас, в России, лучше. Но когда ты здесь живешь и стараешься понять, какие причины стоят за разными вещами и явлениями, то уже задаешься вопросом: «А почему у нас так нельзя было сделать?» Здесь многие решения принимаются на основании исследований, науки.
Пока я училась на Pre-Masters, я подавалась на магистерскую программу. Самым сложным было сдать IELTS — я хотела поступать в Лондонскую школу экономики, туда требовалось 7,5 балла. В итоге я получила офер от LSE, уехала обратно в Москву, получила студенческую визу и стала студентом. Сначала я думала, что получу диплом и вернусь в Россию, ведь у меня уже была определенная карьера, а с британским дипломом открылось бы еще больше возможностей.
Главная сложность моего переезда была в том, что срочно надо было стать самостоятельной. Нет кого-то, кто тебя запишет к врачу или что-то поможет сделать. Но студенческая жизнь мне очень помогла адаптироваться. Я не особо общалась с русским комьюнити, я начала общаться со студентами из других стран — мне было интересно, как они мыслят. Мне кажется, когда ты открываешься всему миру, тебе в ответ открывается больше возможностей. Думаю, это главная ошибка, которую допускают многие русскоговорящие и многие азиаты: они начинают крутиться только в своем сообществе и не общаются с другими людьми. Потом, когда я уже работала, мне помогли налаживать общение постоянные drinks — важная часть рабочей культуры Британии. Так легче найти друзей. Главное — выходить из зоны комфорта и общаться с разными людьми.
После магистратуры тогда давали еще post study work visa (визу по поиску работы) на два года, так что после получения диплома я начала искать работу. Такая виза существенно уменьшала количество возможностей, поскольку немногие компании хотели заморачиваться со спонсированием визы. После LSE мое резюме всегда находилось на очень выгодных позициях, но, когда работодатели слышали, что я на post study visa, оно плавно спускалось вниз. Несмотря на то что у меня уже был хороший опыт работы в России, здесь мне сказали: «Забудь все, это никому не надо»,— и пришлось начинать с нуля. Думаю, это типичная история многих эмигрантов, которые не переезжают по работе. После четырех или пяти месяцев, когда я подавалась везде и всюду, пройдя множество тестов и интервью, я, как и хотела, получила должность в консалтинге в Ernst&Young. Но я знаю несколько человек из России, кто пробовал найти работу, но у них не получилось. Они уехали: было сложно найти работу, на которой спонсируют по визе.
В это время мы уже встречались с Давидом, моим будущим супругом (он из Польши), и через два года, в 2012 году, он мне сделал предложение. На тот момент у меня уже была рабочая виза, но я могла работать только в одной компании и не могла поменять работу (а мне уже тогда было тяжеловато работать до пяти утра и летать в командировки). Мы поженились в 2013-м, и я сменила визу на визу жены. Спустя пару лет мы натурализовались. Перед «Брекситом» мы получили статус pre-settled, а затем и британские паспорта — в 2019 году, спустя десять лет жизни в стране. По рабочей визе паспорт можно получить уже через пять лет, но студенческая виза и post study visa не засчитываются в стаж пребывания.
При этом в какой-то момент, в 2017 году, мы думали, что уже засиделись в Англии, и уезжали в Польшу — чтобы посмотреть, а вдруг там трава зеленее, но потом все равно вернулись. В Англии, конечно, все зависит от того, где ты живешь и в каком комьюнити. Лондон очень разный, с очень разными людьми, он, как и Москва, огромный мегаполис. Сначала мы жили в Канэри-Уорф, в бизнес-районе,— тогда у нас вся жизнь проходила в режиме «дом — работа». Потом переехали чуть подальше, в Бэктон, в Юго-Восточном Лондоне, потом жили еще в Бексли-Хейз, ближе к Кенту. В основном там живут люди из рабочего класса, злые на всех приезжих, эмигрантов, «голубые воротнички», которые работают в сервисе,— это не интеллигенция, совсем другой уровень культуры. Среди них сложно ассимилироваться. Но в других частях Лондона, где комьюнити более образованное, с другим уровнем культуры, это совершенно другой опыт. Сейчас мы живем в Ричмонде.
Я занимаюсь тремя вещами. Основное — это воспитание троих детей. Второе — наш бизнес, связанный с недвижимостью: я полностью делаю всю финансовую отчетность и работаю с бухгалтерией. Третье — я читаю книги о научном родительстве и делюсь прочитанным с другими в собственном проекте Parentotheca. Мы планируем дальше развиваться в этих направлениях. В ближайшие лет десять-двадцать мы хотим жить в Англии, а потом, когда уже все дети пойдут в университеты, может быть, переедем куда-то, где потеплее.
У меня четыре младшие сестры, и три из них теперь тоже живут и учатся в Великобритании. Во многом благодаря моему совету, ведь я получила высшее образование в России и здесь. Понятное дело, бакалавр и магистр — это разные вещи, но я стала большим поклонником британской системы образования и изначально девчонок настраивала на то, чтобы они тоже думали про Англию. Им было легче, чем мне: мы вместе искали программы, оформляли резюме, писали мотивационные письма. Каждая выбрала что-то себе по интересам. Дарья сейчас заканчивает изучать нейронауку и психологию в Королевском колледже Лондона, Аня в Шеффилде изучает биомедицинскую инженерию (она при этом утверждала, что пойдет учиться в Бауманку, а теперь говорит: «Как хорошо, что вы меня отговорили!»), Алина учится в Лондонском университете искусств на программе Creative Design.
